О хомячках и рыбках Хомячки одни из любимейших домашних животных во многих семьях. Это и понятно. Хомячки практически не кусаются, пушистенькие, без голых хвостов, которые есть у крыс и очень часто этих животных заводят для детей. Мне тоже в детстве подарили двух хомячков. Вместо собаки. Собаку я клянчила у родителей долго и нудно, пыталась носить с улицы бродяг, которых удавалось приманить, но мама упорно не соглашалась на любое крупное животное, кроме хомячков и рыбок. Рыбки у нас жили исторически, но это была страсть папы, а мне, дабы дитя не плакало, завели двух хомяков обыкновенных, которых я назвала Машка и Гришка. Машка с Гришкой жили плохо. У них бывали периоды примирения, но чаще Машка поколачивала Гришку. В конце концов, она прокусила собственному мужу нос и он скончался. От этого брака осталась огромная куча потомков, ибо они успели нарожать штук тридцать хомячат, которых мы еле успевали пристраивать. Дык, я к чему.
Однажды во мне проснулся дрессировщик. Дрессуру я начала с папиных рыб. Дрессируемыми рыбами были: молинезии, цихлиды, сомики. Молинезии плавали с сомиками в одном аквариуме, а цихлиды в другом. Всё дело в том, что цихлиды никого не оставляли в живых, если к ним запускали рыбку другого вида. Они и друг друга то перебили, в конце концов. Была у меня страшная история про цихлиду. Да вот она.
«Когда меня спрашивают, на кого я похожа из родителей, я начинаю глубоко задумываться о своем детстве и прихожу к выводу, что получилась продуктом - поровну взявшим качества обоих предков. Воспоминания привели меня к истории из моего отрочества.
У нас дома было два аквариума. В одном процветали сомики и гуппи, а в другой, папа купил пять цихлид. Цихлиды - группа рыбок Великих африканских озёр Малави и Танганьики, которых во всём мире называют "пёстрыми окунями". Всего единожды увидев этих рыбок, папа стал в одно мгновение - настоящим 'цихлидником'. Пять, изумительно красивых рыбок: живых, подвижных, с жемчужными глазками на теле.
Драться цихлиды начали с самого детства, и мы еще не знали, во что это перерастет в дальнейшем. Наш главный цихлидник, покупал любимцам всевозможные разносолы в виде сушеных дафний, трубочника, мотыля, коретры и специальных водяных растений. Малыши подрастали, а отец-аквариумист маялся вопросом, как получше и посытнее - накормить подрастающее поколение. Уж, очень, рыбки были подвижные и боевые. Глазки на их телах переливались в прозрачной воде, когда мальки гонялись друг за другом. Сидя часами у аквариума, отец млел, глядя на подрастающий 'бойцовский клуб'. Цихлиды росли, как на дрожжах. Однако росли мальки по-разному, один самец резко выделялся из остальных и крепчал быстрее других, оставшиеся тянулись за ним, но не успевали. В итоге, в стае образовался 'задохлик', которого при случае и съели ночью - собратья. Утром, при очередной проверке, папа не досчитался рыбки. При этом все остальные цихлиды были бодры, веселы и активно просили завтрак. Горько вздохнув, папа увеличил порцию, посчитав, что не докармливает любимцев. Через пару дней, не стало еще двух рыбок. А вскоре, осталась - последняя, точнее - последний. Рассадить их, папа, так и не успел, эта, третья цихлида - стала любимицей. Просто, питбуль в воде. Рыба, постоянно рыскала между водорослями в поисках приключений. Сажать кого-либо еще к ней - папа не решился, но огромные размеры взращенного монстра, его восхищали. По вечерам, папа усердно рвал белое мясо курицы на полосочки и кидал в воду, цихлида (у нее появилось имя - 'моя малышка', не смотря на то, что это был самец), жадно хватала мясо и стала выпрыгивать за ним из воды, наподобие дельфина-афалины. Рос 'малышка' не по дням, а по часам. Папа по вечерам маньячил у акватории. Втихоря от семьи, он начал нарезать мелкими полосками копченую колбасу, сыр, а затем и покупать говядину в виде вырезки. Граммов сто купит мясца, и чтобы никто не видел, режет на ниточки. Когда все уходили из помещения, он начинал процесс кормления 'малышки'. В воде, рассекая могучим телом водоросли, плавала мини-акула, у которой в пасти хорошо виднелись маленькие, острые зубки. Когда цихлида заглатывала очередной кусок мяса, мы слышали восторженный вздох аквариумиста. В холодильнике по всем углам лежали маленькие комочки мяса, завернутые в мокрые тряпочки. Папа делал вид, что не видит горестных взглядов мамы, и каждый раз хвастался до каких размеров, он вырастил - скромную аквариумную рыбку. В конце концов, его так расперла гордость за эту рыбину, что он ее выловил сачком, схватил линейку, быстро измерил и восхищенно отпустил назад. 'Малышка' - 'малыш', оказался тринадцать сантиметров в длину, согласитесь - не маленький. С этим известием, папа носился по квартире добрых полчаса, мама с усмешкой ему заметила, что в скором времени она, вполне, может ему пожарить 'малыша' на ужин, чем оскорбила тонкую натуру папы до самых кончиков ногтей. Потрясая линейкой и поправляя вспотевшие очки, близоруко щурясь, нам была прочитана лекция о тонких и толстых свойствах души. По этой лекции выходило, что он тонкий и ранимый человек, вынужден жить с толстокожими бегемотами, которые думают только о еде и не способны к элементарному восприятию живой природы. Он даже не смог оценить в пылу риторики, что это была, всего на всего шутка. Соглашусь - 'жестокая', по отношению к нему.
Вскоре произошла трагедия. Однажды, мама покрасила дверцу кухонного шкафчика и, забывшись, положила её на крышку аквариума с цихлидой. Поскольку, это было поздно вечером, то она про нее забыла, папа в тот момент, занимался в комнате, за письменным столом - проверкой контрольных работ студентов (он математик), после чего, глубокой ночью отправился спать. Утром, я проснулась от легкого толчка в плечо. Мама шепотом, сказала,
- Ты сейчас с папой, поосторожнее разговаривай, сдохла его цихлида. Он плачет у аквариума и собирается ее хоронить......
Покивав друг другу головой, мы тихонько зашли на кухню. За столом сидел папа и угрюмо смотрел на тринадцать сантиметров перед собой. При виде нас мамой, раздался вопль,
- Это все, вы виноваты! УБИЙЦЫ! Кому нужны ваши шкафчики, вы (это был крик души), специально положили эту чертову дверцу, чтобы она умерла. КАК Я ЕЕ ЛЮБИЛ!!!
На мое замечание, что это был 'он', папа сказал,
- Вся в мать, с кем живу-у-у?
Мы с мамой поняли, что так горячо, как он любил эту рыбу, нас конечно не любили.
Чтобы отвлечь семью от всемирного горя, мама строго сказала, что пора бы всем заняться своими делами, и мы с ней покинули кухню. Приблизительно через час, мы услышали звук спускаемой воды в туалете. Папа, целый час мучился вопросом, как похоронить 'малышку'? Поскольку, она была не земным существом, а водным, он размышлял математическим умом, в каком месте правильнее, осуществить захоронение? И пришел к выводу, что в воде..... Поэтому он завернул цихлиду в тряпочку, собрал комочки мяса в холодильнике (как, в Египте после смерти фараона, 'малышка' не должна была, остаться голодной), и всё вместе, торжественно спустил в унитаз. Мама пришла в ужас, подумав о засоре и последующей заливке соседей снизу, но спорить и разговаривать с папой, было бесполезно, а уж тем более, таким толстокожим, как мы. И хотя, мы, искренне сочувствовали папе, он еще долго дулся и припоминал нам при случае - смерть 'малышки'.
Прошло много лет, никогда больше в нашем доме не было цихлид. Были молинезии, были гуппяшки, скалярии, золотые рыбки и многие другие, но та давняя любовь, до сих пор не дает папе покоя, и когда к нему приходят гости, папа начинает,
- А вот, у меня была цихлида......»
Однажды днём, когда родители были на работе, я пришла из школы домой и приступила к дрессировке. Начала с молинезий и сомов. Однако рыбки дрессуре не поддавались, как я ни пыталась это проделывать с помощью червяков, стараясь кидать живого мотыля таким образом, чтобы рыбки за ним охотились. В итоге папа сильно на меня сильно рассердился, ибо, из–за моих опытов рыбы начали драться за корм. Причём все разом, даже такие пофигисты, как сомики. Плюнув на бестолковых молинезий плавающих бестолковых кучей за мотылём и коретрой, пихающихся и роняющих червей на дно, где сидели жадные сомы, я решила подобраться к цихлидам, ибо видела как папа кормит их, разрывая куриную грудку на длинных белых, толстых червяков и видела, как цихлиды выпрыгивают из аквариума за курицей наподобие дельфинов за мячиком. Я решила попытаться заняться их дрессурой с помощью колбасы сервелат. За что была сильно наказана, ибо папа застукал меня в процессе дрессировки и сильно надрал мне уши. Он вообще за своих рыбок мог положить кого угодно. Сильно разобидевшись на папу, оглядевшись вокруг, я поняла:
- Кроме тараканов и хомяков дрессировать некого.
Тараканов мне наловить не удалось, да и противно было. Теперь потенциальными дрессируемыми оставались только постоянно склочничающие между собой Машка с Гришкой. Пару дней я продумывала, чем мы с ними займёмся, и решила научить ходить хомяков по линейке.
- Как это сделать? Очень просто, - ответила я сама себе, - берем две кухонные табуретки, ставим их напротив друг друга, между ними кладём кругленькую палочку. Почему палочку? Потому что по линейке, каждый дурак пройдёт, она же плоская, и вперёд. Полазив по всем углам квартиры, я ничего не нашла, окромя круглой, толстой ручки от швабры. Быстренько раздраконив мусорный инструмент, я приладила палку между табуретками. Дальше у юного дрессировщика встал колом вопрос:
- А как же загнать на палку хомяков? Двоих точно не получится, надо выбрать одного.
Приглядевшись к беспокойно спящему Григорию, а спал он плохо, потому что не знал, в какой момент его супруге вздумается отлупить его, я выбрала сладко спящую Машку. Детей у неё в тот момент не было, хотя, она наверняка опять была на сносях. Но я тогда не думала, что беременным хомякам вредно лазить по палке. Жить захочешь – пройдёшь. Я посадила сонную Машку на табурет, достала капустный лист, а надо сказать более жадного животного, чем Машка я и по сей день не видела, и повертев листом перед носом Машки положила его посередине палки. Машка мгновенно проснулась, протерла кулачками глаза, повела носом, почистила защёчные мешки и потопала к палке. Жадность – победила. Машка, аккуратно перебирая лапками, поползла по палке за капустным листом. Пройдя несколько шажков и так и не достигнув заветного продукта, Маша со свистом полетела на пол, где осталась лежать на спине, яростно вращая бусинами-глазками в разные стороны. Через минуту она перевернулась на пузо и почесала короткими лапками толстый задок, которым, видимо, ушиблась. Я продолжила дрессировку. Опять посадила Машку на табурет, вновь провела листом перед её носом, хотя этого можно было и не делать Машка, отлично усвоила, что лист надо доставать любой ценой, даже ценой собственной жизни и «аттракцион жадности» пошёл по новому витку. Ещё раза четыре Машка падала вниз, но теперь я её страховала, держа под палкой сложенные вместе ладоши, и Машка приземлялась мне в руки. Раз на седьмой Машка доползла до листа и умудрилась усесться на круглой палке толстой попой и начать процесс запихивания листа в защечные мешки. Через мгновение Машка улетела с палки вместе с капустным листом мне в ладони.
Следующим испытуемым был Гришка. В процессе дрессировки выяснилось. Григорий бегает лучше и быстрее Машки. Особенно хорошо он бежит по палке, если впереди лежит капустный лист, а сзади сидит злая Машка, которая тут же начинала кусать Гришку прямо под бубенцы. Гришка умудрялся за несколько секунд просвистеть по палке до соседней табуретки, причём бежал он не оглядываясь и даже не заглядываясь на лист, ибо сзади уже топала по палке Машка с целью набить хомячью морду Гришки и забрать провиант.
Гришка срывался с палки реже Машки. Это было ясно. Дальше задачу дрессировки нужно было усложнять. В ход шло всё: карандаши, надо же было проверить какой толщины должна быть палка, ножки от кухонного табурета, которые вывинчивались, всевозможные сетки от картошки, скрученные в жгут и тому подобное. В конце концов, хомяки достигли определенного мастерства, и я была очень довольна результатами. Жаль дрессировщиком я так и не стала. Не стала, потому что неожиданно вернувшаяся раньше с работы мама, застукав меня за процессом дрессуры, назвала меня живодеркой. Зато есть, что вспомнить.
уйдёт в бар... 
!!!